Лес Аденауэра

Был я в ФРГ по приглашению международного общества «Интернационале», не очень большого, небогатого, но внимательного и по-немецки пунктуального заведения.

Составляя программу моего двухнедельного пребывания в Германии, немцы, узнав из книг, что я из таежной Сибири, часто пишу про охоту, значит, и сам охотник, решили потешить меня сокольничьей охотой. Только вместо сокола немцы держали ястребов или коршунов, как у нас на Руси всех подряд хищников называют.

Сборы охотников назначены были на пригородной станции, и я думал, что мы поедем куда-то дальше, в леса, в горы. Но оказалось, что охота будет происходить в пригороде.

Как и положено охотникам, немецкие охотники немножко хвастались достоинствами своих птиц, предметами снаряжения, доставшегося еще от прадедов. Но немцы есть немцы, в раж особо не входили и если привирали, так в меру.

Однако не птицы, не охотники, не охотничьи атрибуты заняли мое внимание, а рассказ о том лесе, по которому мы шли и который почтительно назывался лесом доктора Аденауэра. Уроженец города Кельна, еще до войны Аденауэр был бурго-мистром родного города, но с приходом нацистов к власти от общественной и политической деятельности отошел, всю войну прожил на своей вилле, в стороне от кровавых событий.

После войны его вновь избрали бургомистром в прах разбитого английской и американской авиациями города Кельна. Он был уже в почтенном возрасте, когда стал главой нового, побежденного, полуразрушенного государства, населенного перепуганным и присмиревшим народом.

Стоит ли сейчас говорить, как немцы во главе с Аденауэром работали, восстанавливая свое хозяйство.

Меня занимало совсем другое. Когда у нас рисовали Аденауэра с окровавленным топором в руках, старичок Аденауэр в свободное от работы время брал лопату на плечо и следовал на развалины. Естественно, жители Кельна, Бонна, близлежащих селений не могли оставить своего вождя в одиночестве, ворча и поругиваясь, устало следовали за ним и по доброй воле, но не под ружьем разбирали завалы, очищали землю, садили леса.

Пятидесятикилометровая полоса леса вокруг Кельна и зовется лесом доктора Аденауэра. Вот памятник, достойный человека, любящего свою родину и желающего добра и светлого будущего своему народу.

Памятник, состоящий в основном из кленов, ясеней, бука, акаций, диких яблонь и груш, подсвеченный по опушкам, впадинам и ручьям лещиной, кустарниками барбариса, бузины, боярышника и дудочником. Лес сомкнулся над головой, качался, шелестел ветвями, хлопался неопавшей, кое-где уцелевшей нарядной листвой. По нему летали голуби, уркали горлинки, где-то заливался зяблик, перекликались синицы. Местами, в особенности ближе к станции, лес был подзасорен. Охотники осудительно качали головами, ругали отдыхающих нерях, соображали насчет воскресника, который возглавит охотобщество, они же не выдержат и обратятся в бундестаг с предложением внести на обсуждение закон о порядке в лесах Германии, о строжайших мерах по их санитарному содержанию.

Немцы, в отличие от нас, разговорами не ограничатся, пустопорожней болтовней дела не заменят. В предгорьях Альп есть у них озеро, глубокое, светлое, незамерзающее. Однажды по озеру поплыла мертвая рыба, поредели косяки птиц: отходы, химические удобрения и прочий мусор сбрасывались в озеро. Решено было на правительственном уровне заняться эколо-гическим бедствием. Во спасение альпийской жемчужины народом быстро была сделана обводная канализация вокруг озера, вышел запрет пользоваться крестьянам химическими удобрениями, а тем, кто не захотел перейти на удобрения органические, предложены были земли под сельские хозяйства вдали от озера.

Назад мы ехали молча в электричке. Переводчица устало курила. Я смотрел в окно, за которым все тянулся лес.

...А личная лопата Конрада Аденауэра хранится в Национальном музее Германии. (533 слова)

По В. Астафьеву